Колонки

Новый год! Дед Мороз въезжает в города и сёла на звенящей бубенцами тройке лошадей… А почему, собственно, на лошадях, когда едет он к нам из самых-самых северных лесов, если вообще не из тундры? Про северный полюс я уж не говорю: лошади и в тундре как-то плохо выживают. Вот Санта-Клаус: всё чин по чину, на северном олене...

Они – знак нашего времени. От Москвы до самых до окраин обитают эти  нестандартные люди, удалившись от своих сограждан. Когда- то  они  жили, как все. Учились в школе, создавали семьи, работали в разных профессиях. Но что-то сломалось в линии судьбы, и стали они другими. Людьми без постоянного места жительства. Бомжами.

Эти стихи Ян Бруштейн написал специально для «Плёсского вестника».

Разные были времена, разные были и порядки. Плёс высочайшим повелением стал уездным городом в 1778 году. В это время были созданы, выражаясь современным языком, и правоохранительные органы.

В тихом послевоенном Плёсе все постепенно приходили в себя. Наши мамы и папы недолго пожили около своих родителей. Многих из них послали восстанавливать разрушенные большие города, а внуки, которых там было негде устроить, остались с бабушкой. Не знаю, как эта хрупкая седая женщина смогла управиться с шестью внучатами в доме без водопровода, газа и канализации. Наверное, благодаря железному характеру и стойкости русских женщин.

Любая газета считает своим долгом написать о том, мимо чего нельзя пройти именно в данный момент – будь то событие или застарелая проблема. А у нас сегодня – повод вспомнить о «граде Чувиле», легендарном предшественнике Плёса. Повод серьёзный. Дата круглая. Ровно 25 лет назад старинная легенда перестала быть легендой и получила реальное, вполне материальное воплощение.

В городе событие: приезжает выставка Ильи Глазунова. В музее идет срочный косметический ремонт, вокруг возникают постоянные интеллектуальные вибрации. Все организуется по высшему классу, вход на открытие только по пригласительным. В кассу музея впервые за его историю выстроилась очередь.

Много известно о плёсских достопримечательностях. Но одна из таковых мало замечена: это ключи, родники и колодцы. Плёс построен не только на горах, но и на родниках, во множестве пробивающихся из-под земли.

Приехала мама, и весь вечер они говорили с бабушкой, как я поеду завтра в Приволжск. Мама договорилась с Ваней Яровым, что он возьмёт меня на свою лошадь. Меня ни о чем не спрашивали, но я поняла, что наконец-то покатаюсь зимой на лошади и остальные детали меня не интересовали.

В конце июля 1910 года Федор Шаляпин впервые приехал в Плёс, влюбился в эти места и решил построить здесь дом.

В жару женщины и мужчины перестают интересоваться друг другом. То есть не то чтобы все и совсем, но среднестатистические – перестают. Ветреная провидица – уличная мода этот факт демонстрирует вовсю.

1141 год, как древнейшее упоминание о Плёсе, приближает юбилейную дату: в 2016 году город может отмечать своё 875-летие.

Путеводитель в обычном его понимании Плёсу не очень нужен. Плёс надо открывать самому. Одному или с близким другом смотреть на его просторы, упираться в старинные тупички, спускаться и подниматься по тенистым неглавным каменкам. Поражаться контрасту света березо-вых рощ на склонах гор, выходящих к Волге, и сумраку сосен и елей в заовражных лесах. Плёс многозначен. В его природе заложено множество слоев типичной природы России, которые сильно влияют на нераз-гаданную русскую душу и русский характер.

Обычно Плёс связывают с именами многих известных художников, привлекаемых именем Исаака Левитана и заложенной им традицией. Нередки здесь и известные актёры, отдыхающие в санатории их творческого союза. Приезжают и киношники, и музыканты – на самые разные фестивали. А вот из литераторов обычно называют только сына Плёсского городского головы, прозаика, поэта и критика Николая Смирнова.

Были времена, когда люди лечились домашними средствами: ни аптеки, ни больницы, ни лекаря в те времена не было. Первая аптека в губернском городе Костроме появилась только в 1781 году. В Плёс поступило сообщение, что «в Костроме в собственном доме дозволено торговать медикаментами лекарю Петру Говия». До того лекарствами торговали в москательных лавках, и каждый покупал их на своё усмотрение… Все-таки в Плёсе умеют хранить традиции. И ныне в нашем городе нет ни аптек, ни больниц, ни врачей. Но вернемся к истории.

Плёс родился так давно, что даже по поводу века его рождения - что уж тут говорить о годе или точном дне! - есть разные точки зрения.

Рассказ профессора Натальи Мизоновой.

Ивановский философ Михаил Тимофеев, наш колумнист, в своём новом тексте  оценивает и сопоставляет туристические достоинства Плёса и Палеха. Мы публикуем это сочинение просвещённого ивановца в надежде, что оно станет для просвещённых плесян предметом для размышлений и побудит написать в нашу газету. Нам кажется, с профессором Тимофеевым можно и нужно поспорить. В самом деле, зачем обязательно противопоставлять Плёс и Палех? Неужели действительно стоит объявлять конкурентами Исаака Левитана и Андрея Рублёва? В любом случае, обстоятельное обсуждение перспектив развития всеивановского туризма давно назрело. И в качестве затравки для большой дискуссии провокационный текст Михаила Тимофеева подходит как нельзя лучше.

В детстве я не хотела есть. Вид предлагаемых каш и супов и даже пирогов вызывал во мне глухое сопротивление, и бабушке приходилось готовить для меня по очереди два блюда, которые я признавала: яичницу и грибную лапшу.

Насколько угнетены и бесправны в Плёсе автомобилисты, насколько утомлены его булыжными спусками и крутыми горками пешеходы, настолько же вольготно чувствуют себя в нашем городе те, кому повезло сесть в моторную лодку или подняться на борт прогулочного катера-гидробуса. Перед ними открывается целый мир – Плёсская Волга. После робкого начала – обязательной получасовой прогулки вдоль Плёса «от Красной стены до дачи Медведева» – гости Волжской жемчужины, осмелев, устремляются дальше: на «тот» берег, призывно зеленеющий прямо напротив плёсской набережной, и в неизведанные дали вниз и вверх по великой реке.

Каждый раз, когда первокурсники входят в класс знаменитой школы моды Сан-Мартин, их встречает надпись: «Держи свои эмоции под контролем». Хорошенькое дело: ты готовился, страдал и вдохновлялся, выбирал и сомневался, в общем, наполнялся эмоциями, и вдруг тебе такой ушат на голову. Что же это за время наступило, когда для того, чтобы стать художником, надо прежде всего отгородиться от мира. Или так было во все времена?

Летом 1468 года через Плёс на пути в Персию и Индию прошёл великий русский путешественник Афанасий Никитин. Есть в Плёсе много интереснейших исторических мест, о которых, как правило, экскурсоводы не рассказывают туристам. А не рассказывают чаще всего потому, что и не знают – хотя зачастую это такие места нашей «потаённой России», которые связаны с громкими именами отечественной истории.

Как писал поэт Андрей Вознесенский: «В Иванове, а не в Москве на Таганке впервые начался поэтический театр, впервые в стране». В созданный Региной Гринберг театр из Москвы приезжали видные режиссеры и поэты: Юрий Любимов, Андрей Вознесенский, Евгений Евтушенко, Белла Ахмадулина, Булат Окуджава и многие другие поэты. Они провели здесь много часов, добиваясь с режиссером авторского звучания спектаклей.

Аномально жарким летом 2010 года в Плёсе широко отметили 600-летний юбилей города. Датой рождения Плёса традиционно считается 1410 год, когда московский великий князь Василий Дмитриевич, сын Дмитрия Донского и прадед Ивана Грозного, повелел «рубити град Плёсо», то есть строить на нынешней Соборной горе деревянную крепость. Однако специалисты-историки не без оснований полагают, что в 1410 году состоялось, по сути, уже второе рождение нашего города, существовавшего с XII века, а в XIII веке сожжённого Батыем. Исследования, проводившиеся в течение двадцати лет известным археологом Павлом Травкиным, определили изначальную точку отсчёта возраста Плёса: 1141 год. Это значит, что наш маленький город на целых шесть лет старше российской столицы. Не пропустить бы очередной важный юбилей: в 2016 году Плёсу, исходя из новых «паспортных данных», стукнет не 606, а целых 875 лет!

Сколько же нужно помотаться по свету, насмотреться на плохие и хорошие пейзажи, чтобы, прилетев в экзотический город по имени Хумень, увидеть портрет самого любимого тобой города, твоей маленькой, тихой, родины.

Мы продолжаем дискуссию о проекте Международного фестиваля молодёжи, который планируют провести в нашем регионе. Придётся ли для его успеха принести в жертву наш маленький скромный Плёс? Сегодняшний участник нашей дискуссии – Екатерина Закаменная, директор Плёсского государственном историко-архитектурном музея-заповедника (1987 по 1996 год включительно). Краевед, автор ряда статей по краеведению и книг «Плёс. XX век» и «Плёс. Страницы истории».

В пору моего детства в Плёсе было всего два магазина: нижний и верхний. Внизу продавались не только продукты, но и мануфактура, а наверху торговали не всегда, а в основном только когда туда привозили жизненно важный товар. Таким необходимым товаром в то время была мука.

В поволжских городах и деревнях от Костромы до Нижнего до сих пор  изредка можно встретить женщин с белыми волосами удивительной красоты. Ещё реже попадаются такие мужчины. К блондинам они не имеют никакого отношения. В такой цвет нельзя покраситься. Самый продвинутый и качественный химический краситель не сможет создать такого природного благородства и ореола почти святого сияния. Тонкие воздушные пряди обрамляют лицо, делая людей похожими на ангелов.

12-го марта в стратегическом докладе врио главы губернии Павла Конькова перед Областным парламентом было, в частности, заявлено, что «Ивановская область по меркам Москвы — провинциальный регион. И чтобы поднять планку, сделать жизнь и работу в регионе привлекательной, чтобы людей сплотить вокруг интересных идей и общей цели, отвлекающих от повседневной рутины, нам нужны крупные амбициозные проекты, проекты федерального или даже международного уровня, которые вызывают гордость, побуждают к соучастию». Мысль здравая, побуждающая как к действительно плодотворной работе, так и к размышлениям разной степени утопичности.

Некоторые дополнения к концепции Международного молодёжного фестиваля 2021 года.

Крымский кризис поставил ребром старинные вопросы: о смысле существования России, о российской и русской идентичности, о способности некоторых российских регионов цементировать страну, быть не просто рядовыми кирпичиками, но краеугольными камнями нашей государственности.

Идеологи и прочие поэты придумали Плёсу название «жемчужина Волги», которое до сих пор меня почему-то обижает. Есть в нем что-то неточное, поддельное. Мы, дети, и все, кто до нас здесь росли, никогда не находили в прибрежном песке жемчуга, а только ска-тавшийся в цилиндры и конусы песок под местным названием «Чертов палец». Никакая он не жемчужина, он гораздо сложнее и значительнее.